Заложники Солнца (СИ) - Страница 11

— Ну! Скоро поперек себя шире будет.

— Ларочка, солнышко, скучала по мне? Я-то с прошлого раза ни дня не спал — все о тебе думал…

— А это что у вас за куль?

— Куль — не трожь! — послышался властный голос Рэда. — Самый ценный груз, поценней генератора… Не трожь, сказал! Давай под крышу. Где Дмитрич?

Телега, судя по всему, въехала в помещение — перевалила через порог и остановилась. Кирилла потрясли за руку.

— Можешь разматываться, — сказал Рэд.

Кирилл стащил с головы палатку. Сел и огляделся.

В детстве Любовь Леонидовна рассказывала воспитанникам про зоопарки, где животные со всех концов света сидели в клетках, чтобы люди могли прийти на них посмотреть. Сегодня у Кирилла появилась возможность лично выяснить, что животные при этом чувствовали: на него с неподдельным интересом уставились светлые глаза двух десятков адаптов.

— Ойнунифигасебе, — первой выразила общее мнение стоящая ближе всех девушка. Склонила голову набок — короткие волосы украшал ряд разноцветных заколочек. — А че он такой белый? А лохмы — черные?

— Они в Бункере — все такие, — авторитетно разъяснила другая девушка — из тех, что привезли Кирилла сюда. Улыбчивая и симпатичная, с ямочками на щеках.

Голос у спутницы тоже был приятный — легкий и мурлыкающий, не чета сиплой Олесе. Звали девушку Ларой, о чем она охотно сообщила, пока накладывала мазь на ступню Кирилла. И его, в свою очередь, засыпала вопросами, в основном касательно жителей Бункера — все ли они так «стремно» выглядят, что едят, как одеваются?

Кирилл поначалу удивился подобной неосведомленности — ведь адапты посещали бункерную «школу», давно могли бы расспросить подземных жителей о чем угодно, — однако постарался отвечать, не выказывая удивления. Вовремя вспомнил слова Любови Леонидовны о том, что в головах «варваров» информация надолго не задерживается. После долгих мук расскажет некий персонаж определение или правило, а на следующую ночь — чистый лист, будто и не учил никогда.

Любовь Леонидовна страшно уставала после уроков, которые давала адаптам. Кирилл с Олегом и Дашей очень ей сочувствовали и сами старались отвечать как можно лучше, чтобы порадовать воспитательницу.

Теперь же, после получасовой беседы — потом командир Лару с телеги прогнал — информация в памяти девушки, очевидно, была свежа. И та считала себя несомненным авторитетом по части всего, что касалось жителей Бункера.

— Они там все белые, потому что под солнце никогда не ходят, а волосы у всех разные, — разъясняла любопытствующим она. — Есть черные, есть коричневые. Они у них не отваливаются. Вот посюда могут отрастать. — Лара чиркнула ладонью по локтю. — И глаза тоже у всех разные.

— Да ла-адно! — не поверила оппонентка в заколочках. — А че Евгеньич тогда — тоже бункерный, а лысый?

— Так Евгеньич — старый уже! Он старше даже Германа. А кто молодые — те все разные. Скажи? — Лара повернулась к Кириллу.

Тот утвердительно кивнул и, похоже, этим кивком произвел не меньший фурор, чем появлением из палатки. Для местных, видимо, явилось откровением, что гость их слышит и понимает.

Теперь они загалдели все. Недоверчивая Ларина собеседница с любопытством, будто неведомую зверушку, потрогала Кирилла за волосы.

Пальцы ее, хоть и девичьи, мало отличались от лапы Рэда — коричневые, сильные, с обрезанными под корень ногтями. Кирилл подумал, что если попытается убрать от лица руку назойливой девицы, а та воспротивится, неизвестно, чья возьмет.

Не зная, как себя вести, он принялся искать глазами Рэда, когда к телеге протолкнулся нормальный человек — не адапт. Мужчина, на вид — ровесник Сергея Евгеньевича.

— Ребята, ну что вы за балаган устроили? Наталья, ну-ка отойди! Тебе самой-то понравится, если полезут за волосы хватать?.. Добро пожаловать, юноша. — Мужчина помог Кириллу спуститься. — Меня зовут Максим Дмитриевич.

— Здравствуйте. — Путешественник с удовольствием пожал протянутую руку — обычную, человеческую, не такой кремень, как у Германа, или, наверняка, у этой вот незнакомой Натальи. — Кирилл.

— Очень приятно. Здравствуй, Рэдрик. Как добрались?

— Здрассьте. Нормально. Дмитрич, этого — в дом бы отвести, а то скоро совсем рассветет.

«Этого» — было про Кирилла.

— Да-да, — спохватился Максим Дмитриевич. — Ребята, принимайте товар! Пойдемте, друзья.

В просторном здании, где разместилось ногинское население, Кирилл оглядывался по сторонам с интересом.

Ему понравился коридор с высокими окнами, которые уже начали закрывать ставнями, и ряд деревянных дверей, покрашенных прозрачно-желтым лаком, с виднеющимися сучками и прожилками. Полы в коридоре тоже оказались деревянными, вкусно-коричневого цвета, и под шагами уютно поскрипывали.

Кирилл никогда прежде не бывал нигде, кроме Бункера. Он привык к полукруглым низким потолкам и белым стенам. К ровному глушащему шаги покрытию на полу и к постоянному освещению — энергию в убежище подавали генераторы на солнечных батареях. Здешнее освещение было скудным. Электричество в поселке, называвшемся когда-то городом Ногинском, как и везде, экономили.

То есть, энергии-то в изменившемся мире было вдоволь — солнечной, например. А вот с генераторами дела обстояли хуже.

Собирать их умели только в Бункере, необходимые детали добывали в развалинах городов адапты. Собирали небыстро, по одному в два-три месяца, и очередь стояла на годы вперед. Собранный генератор отправлялся с обозом в путь, в конце которого обменивался на еду, оружие, домашний скот — все, чем был богат заказчик. Этот товар был востребован, как никакой другой в Цепи. И именно за генераторами в первую очередь охотились Дикие. Случалось, что у кого-то отбирали. И тогда — если в ограбленном поселке еще оставались жители и возможность заплатить за товар — в Бункер поступал новый заказ.