Заложники Солнца (СИ) - Страница 13

К оглавлению

13

— …Но если в той лаборатории есть нужные вещества, почему там до сих пор не разработали вакцину? — в какой-то момент осенило Кирилла. — Неужели в Академгородке не знают, что происходит?

— Вариантов два, — сумрачно разъяснил Вадим Александрович. — Первый — оптимальный — вакцину наши коллеги получили и успешно применяют, но из-за отсутствия сообщения не могут передать. А второй — худший, но наиболее вероятный — в лаборатории не осталось никого, кто мог бы это сделать. Мы ведь не знаем, что происходит в Новосибирске. Не знаем, в каком состоянии лаборатория, и все, что когда-то было Исследовательским центром… Бункера у них нет. Может быть, там вообще живых не осталось. Сюда ведь за все эти годы никто не добрался. Когда все случилось, люди бежали от наводнения на запад, все дальше и дальше. И даже когда большая вода ушла, возвращаться в необжитые места желания не возникло. Нам, видишь ли, и тут отнюдь не тесно. Давно ли страдали от перенаселенности, предсказывали демографические катастрофы… А сейчас знаем в лицо каждого в радиусе ста километров.

— Я не знаю, — простодушно напомнил Кирилл.

— Ничего! Еще столько людей встретишь, пока до цели дойдешь, что все пробелы в знакомствах закроешь разом.

И вот он уже прошел первый отрезок большого пути.

Глава 4
Ногинск — Киржач (40 км)

— Дмитрич, у вас очков лимфокрасных нет, случайно? — это спросил Рэдрик, пока гостей вели по коридору.

— Каких-каких?

— Ну я, может, сказал не так… В которых в темноте видать. Я помню, что где-то мерил.

— Во-первых, «инфракрасных», — удержав смешок, поправил Кирилл. — А во-вторых, если ты имеешь в виду прибор, который был у меня, то он работает по другому принципу.

Рэдрик сердито зыркнул.

— Вот именно, что «был»! Чучело косорукое… Теперь уж — по хренам, как он там работает! Раз такой умный, че второй-то не взял?

Кирилл вздохнул. Смеяться расхотелось.

В первый же переход понял, сколь многих предметов, помимо запасного ПНВ, ему недостает — хотя, казалось бы, при сборах бункерные теоретики постарались смоделировать и предусмотреть любые ситуации. Однако собственная память взрослых о том, что нужно в дальнем походе, изрядно поистерлась — в последний раз Сергей Евгеньевич выходил за институтские ворота восемь лет назад, а «молодежь», в лице Вадима Александровича и Елены Викторовны, вовсе не считала нужным это делать. И опыт Германа не сильно помог: как показала практика, его воспитанники легко и непринужденно обходились не то что без приборов ночного видения, но даже без таких вещей, как носовые платки или, пардон, туалетная бумага.

— Мы об этом не подумали.

Рэдрик фыркнул.

— Так че? — повторил он. — Нету?

— Увы… А зачем тебе?

— Мне — без надобности. Этому вот пассажиру, чтоб не спотыкался на ровном месте! А то сплошной геморрой с ним.

Максим Дмитриевич посмотрел на «пассажира», как тому показалось, с сочувствием.

— Я тоже так и не научился передвигаться в темноте. Тебе, друг мой, к счастью, не понять, каким отвратительно беспомощным себя чувствуешь в такие моменты… У нас ничего подобного нет. Но ты прав, где-то точно есть, то ли в Киржаче, то ли в Пекше… Я спрошу ребят, возможно, вспомнят. Добро пожаловать.

Максим Дмитриевич привел постояльцев в комнату, которую назвал «гостевой» — небольшое аккуратное помещение с шестью кроватями.

— Душ, ты помнишь, в конце коридора.

— Помню. — Рэдрик уверенно прошел к одной из кроватей, стряхнул со спины рюкзак и принялся в нем рыться.

— Располагайся, — предложил Кириллу Максим Дмитриевич. — Рэдрик у нас — частый гость, видишь, не стесняется. И ты будь как дома.

— Спасибо.

— Не за что… Тяжело тебе с ним? — вдруг с ласковым сочувствием спросил мужчина, кивая на адапта.

Кирилл смутился.

— Да не особенно…

Рэдрик, стоящий к ним спиной, пренебрежительно дернул плечами. Максим Дмитриевич улыбнулся.

— Ты на него не обращай внимания. Грубиян, конечно — но это он так о тебе заботится. По-другому не умеет.

— Надо больно, — проворчал Рэд. — Нашли, тоже, няньку! — содрал через голову майку и сел на кровать.

Кирилл поймал себя на том, что у него открывается рот. До сих пор такое телосложение только у киногероев видел.

Рэдрик изумленный взгляд заметил и категорически не одобрил.

— Че уставился? Пуза голого не видал?

Кирилл торопливо отвел глаза.

— Мыться хоть — сам пойдешь, или опять за ручку тащить?

Кирилл вспыхнул.

— Я, между прочим, не просил меня тащить! И вообще, если ты вдруг не разглядел — тут есть освещение. Ни в чьем сопровождении я не нуждаюсь.

Рэдрик в ответ хмыкнул. А Максим Дмитриевич добродушно рассмеялся.

— Да ладно, будет вам! Располагайтесь… К семи часам — милости просим на ужин.

И вышел.

Кирилл, старавшийся, после внезапной глупой перепалки, не смотреть на Рэда, все же заметил, что тот продолжил раздеваться. Расстегнул ремень, украшенный пистолетной кобурой и чехлом для ножа, снял брюки.

— Ты так и пойдешь по коридору? — помолчав, уточнил Кирилл. — В одних трусах?

— Так и пойду. Можно прямо босиком, у них тут чисто. На фиг надо штаны мочить?

— Но… — Кирилл застопорился. — Как-то это, мне кажется, неудобно. Мало ли, кто тут, в коридоре… Ведь и женщины есть.

— Неудобно — спать на потолке, — сообщил Рэд, — одеяло падает. — Он, похоже, искренне недоумевал. — Ну есть — так и че? Мы ж не голяком чесать собираемся.

Кирилл почувствовал, что снова краснеет, отвернулся и принялся стаскивать одежду.

13