Заложники Солнца (СИ) - Страница 16

…— Сергей Евгеньевич, не сравнивайте, пожалуйста, — недовольно хмурясь, возражала обычно Елена, — наших ребят и этих дикарей! Сколько на них Любовь Леонидовна жаловалась — ленивые, неусидчивые, ни малейшей тяги к знаниям! Чуть дай им волю — наши за планшеты хватаются, а эти на стадион несутся, в «игры» свои безумные играть. Если человек не хочет интеллектуально расти, это желание ему не привьешь, поймите! Люди неравны по природе своей, по уровню возможностей и способностей.

— То есть, ты считаешь, что все воспитанники Германа интеллектуально ниже наших? — сердился Сергей Евгеньевич. — Все шестьдесят человек?

— Я считаю, что если бы они были равны с нашими малышами и действительно хотели учиться, то ходили бы за Любовью Леонидовной, как хвостики, и в рот бы ей заглядывали! А этих, сколько ни корми, все в лес смотрят. Вы видели, как они себя ведут, оставшись без присмотра? Это же, простите, бандерлоги какие-то! Хорошо, что хотя бы Германа слушаются. Если б его не боялись — все бы здесь вверх дном перевернули, и за партой вы их не удержали бы, ни за какие коврижки.

— Да и сам Герман, прямо скажем, не Эйнштейн, — саркастически добавлял Вадим. — Было, как говорится, у отца три сына: двое умных, а третий — хоккеист… Вот он их и воспитал — по своему, что называется, образу и подобию.

— Вадик, — огорчался Сергей Евгеньевич, — Леночка! Ну как вам не стыдно! Будто не знаете, в каких условиях им всем, вместе с Германом, приходится жить, как тяжело они трудятся, насколько они…

И далее следовал приевшийся рассказ о нелегком труде адаптов.

— Разумеется, мы знаем, — со скучающим видом кивала Елена Викторовна. — Но это, простите, только лишнее доказательство тому, что каждый должен заниматься своим делом! Сопоставимом, так сказать, с уровнем способностей. Не надо учить кухарок управлять государством. Это, как показала история, дурно заканчивается.

Кирилл, которому изредка удавалось подслушать дискуссии взрослых — делал он это только в отсутствие Любови Леонидовны и ровно до того момента, пока она не появлялась — воспитательница была категорически против участия «малышей» во взрослых дебатах, — разделял, скорее, мнение Вадима и Елены.

Сергей Евгеньевич, точку зрения которого Кирилл привык уважать, тоже, безусловно, в чем-то был прав — но ставить на одну доску их с друзьями и полуграмотных адаптов… В тот момент самому одаренному ребенку из группы «Солнышко» в голову не могло прийти, что когда-нибудь он будет жадно ловить каждое, произнесенное «бандерлогами» слово.

Максим Дмитриевич прав — с адаптами они и впрямь, будто с разных планет. Он понимает едва ли половину того, о чем говорят между собой спутники.

И вот интересно, кстати — адаптам вообще известно, что все они живут на планете Земля? И что во вселенной есть другие планеты — а также звездные скопления, планетоиды, астероиды, и еще масса всего?

Кирилл покосился на соседей — на Лару, потом на Джека. Очень вовремя — те поднимали стаканы. Он, спохватившись, взял свой.

Стаканы со звоном ударились друг о друга. Все выпили, и Кирилл тоже — едва не поперхнувшись. Шепотом спросил у Лары, морщась и ставя стакан на стол:

— Что это?

— Сидр, — удивилась та. — Вкусный, чего кривишься?

— Я никогда раньше не пробовал алкоголь, — вспомнив, что означает «сидр», признался Кирилл.

— Да ты че?!

Джек охнул и схватился за сердце.

— Ну все, звездец тебе теперь! Через минуту под стол рухнешь. Держись за лавку крепче!

Кирилл машинально схватился за лавку. Потом покосился на Лару, и по ее попыткам сдержать смех понял, что над ним издеваются. Разжал руки.

— Сам держись, — буркнул он.

В пререканиях с Олегом такая тактика обычно срабатывала.

Джек открыл было рот — явно не планировал оставлять жертву в покое, — но тут, по счастью, Татьяна принялась дергать отца за рукав.

— Пап, ну хватит, что ли? Официальная часть закончена? Ребятам вставать рано, а мы еще потанцевать хотели.

Максим Дмитриевич сделал строгое лицо.

— До одиннадцати! Не дольше! Пожалейте гостей.

— Да не дольше, не дольше… Наро-од! — бодро окликнула Татьяна. — Сдвигай столы! Тащи музыку!

Поднялся веселый кавардак, и стало ясно, чего все так ждали и почему с таким нетерпением переглядывались.

Кто-то уносил посуду, кто-то сдвигал столы. Притащили «музыку» — автомобильную магнитолу. Мелодию, полившуюся из магнитолы, Кирилл узнал — слышал эту композицию не раз в комнате у Даши. Сам он музыкой не увлекался, а вот подруга подобные тягучие напевы обожала.

Адапты быстро разбились на пары — парень подходил к девушке, брал за руку, они выходили в центр, обнимались и начинали покачиваться. Ничего общего эти «танцы» с теми — бальными и народными — которые Любовь Леонидовна показывала воспитанникам на мониторе во время уроков общего развития, не имели. С балетом — тем более. Сложностью движения танцующих не отличались. Пожалуй, и Кирилл смог бы так покачиваться — если бы набрался смелости подойти к девушке.

Он представил, что тут была бы Даша… Да, пожалуй, ее без стеснения сумел бы пригласить. И у них нашлось бы, о чем поговорить, покачиваясь вот так…

Композиции сменяли одна другую.

На третьей или четвертой к Кириллу подошел Максим Дмитриевич.

— Засыпаешь?

— Ага.

— Вот и я тоже. Пойдем, провожу в спальню. Этих-то, двужильных, если не разогнать — весь день плясать будут.

В коридоре было темно, Максим Дмитриевич зажег фонарь. Его луч осветил вспорхнувшую с подоконника пару. Подойдя ближе, Кирилл не без удивления узнал Джека. Адапт заслонил собой девушку, торопливо поправлявшую одежду — за его спиной мелькнула голова с разноцветными заколочками. В отличие от подруги, внезапным появлением посторонних ловелас не смутился.