Заложники Солнца (СИ) - Страница 41

— Есть такие. Хренова куча домов в округе, от которых одни стены остались. Бункерный, вот — офигеть, какой ты умный! — Марина порывисто обняла Кирилла.

Кирилл не знал, как реагировать на сыплющиеся со всех сторон возгласы. А главное, никому не мог объяснить, что восхищаться нечем! Хорош экспериментатор — не понимает, что явилось катализатором процесса. При том, что в проведенном опыте именно это — самое важное! Едва ли не новое слово в нынешней, «полуживой», как говаривал Сергей Евгеньевич, науке… Но окружающие его беспомощный лепет не слушали. Адапты ликовали, вокруг кипела работа, и никто не понимал, отчего герой дня недоволен.

А потом подошла Лара, озабоченно заглянула в лицо и предложила:

— Ты бы, может, лег? Дальше-то мы уж сами справимся. Давай, в спальню отведу?

Кирилл начал было отнекиваться, но вдруг понял, что глаза и в самом деле слипаются. И что Лара, по-видимому, права.

— Давай.

Краем уха услышал, как Рэдрик сердито выговаривает Марине, чтобы тоже не валяла дурака и шла спать, уж как-нибудь тут без нее обойдутся.

Кирилл собирался подумать над странным течением опыта за столом, с блокнотом и ручкой. Когда появится, наконец, возможность сосредоточиться.

Но в крошечной комнатушке, куда доставила спутника Лара, стола не оказалось. Там и сидеть-то, кроме кровати, было не на чем. Кирилл залез в постель, развернул на коленях блокнот — и тут же заснул мертвым сном.

Он проспал остаток ночи и весь следующий день. Вечером его разбудили и, наскоро накормив, потащили показывать расчищенную дорогу.

Зрелище впечатляло. За одну ночь адапты полностью освободили проезд — там, где еще вчера были непролазные заросли, теперь свободно разошлись бы две телеги. Сияющая Марина — без комбинезона оказавшаяся коренастой, крепко сбитой девушкой с упрямым подбородком — сказала, что здесь вязниковские жители решили пока притормозить. Перенесли работы в поля, которые тоже давно и уверенно теснил борщевик.

— Ты не представляешь, как у нас теперь все будет! — с упоением повторяла Марина. — Просто не представляешь! Пошли, крематорий покажу. — «Крематорием» адапты успели окрестить место для сжигания борщевика. — Обычно он три-четыре дня сохнет — ну, стволы-то здоровые. А сегодня вечером наши сунулись мешки переворачивать — а они совсем легкие! Уже высохли, прикинь?

Кирилл кивал. Для него упомянутое явление не стало неожиданностью — ведь яд из стволов никуда не делся. Гербицидам все равно, распространяться по живому растению или по спиленному. А вот почему процесс омертвения пошел так быстро — ответа по-прежнему не было. Хотя Кирилл даже во сне об этом думал. И во сне казалось, что нашел решение.

«Крематорий» адапты соорудили в крытой железом бетонной коробке, остове какой-то хозяйственной постройки. Затащили вовнутрь железную решетку, в крыше прорубили дымоход. Дверь сняли с петель и забрасывали в образовавшийся проем стволы борщевика и мешки со снопами зонтиков, словно в гигантскую топку.

Кирилл никогда еще не видел столько огня. ПНВ стал не нужен — самодельная домна пылала, освещая поляну не хуже прожектора. Наверное, примерно так средневековые собратья представляли себе огонь преисподней.

Взъерошенные парни с кочергами в руках, с ног до головы перемазанные в саже, походили на чертей. Жара стояла невыносимая, даже на расстоянии десятка метров от печи.

— Как вам не жарко? — охнул Кирилл.

— А мы водичкой балуемся, — весело отозвался один из «чертей», опираясь на кочергу, — раз бухать не дают! Водные процедуры у нас.

Кирилл узнал в говорившем Джека. Второй парень молча белозубо оскалился — это был Люк. Отложил кочергу и плеснул себе на голову воды из стоящего рядом ведра.

— Вы здесь? — удивился Кирилл. Не ожидал встретить парней тут, думал, что это Маринины ребята трудятся.

— А где ж нам быть? — встречно удивился Джек. — Мы не пляшем и не пашем — с колокольни х…ем машем! — Адапты дружно заржали. — Кто здесь, кто в полях. Сталкер, вон, гербарий собирает. — Красавец мотнул головой в сторону — оттуда доносился стук топора.

— Я ему говорю — не надо, отдыхайте, — пожаловалась Марина. — Да он разве слушает? Все здесь, даже девочки.

— И ты не расслабляйся, — посоветовал Кириллу Джек. — Сталкер для того и решил лишнюю ночь задержаться, чтоб ты побольше своей бражки нагнал. Давай, греби уже! Хорош проветриваться.

— Жека, — рассердилась Марина. — Я тебя сейчас по шее тресну! Тут никто никого не заставляет, ясно тебе?

— Да ясно, — заржал Джек, — чего ж неясного? Хороший ты командир, не то что Сталкер! Тот предупреждать не стал бы, сразу б двинул. Шел я лесом-перелеском, лесиком дремучим — Сталкер в рожу зае. енил ежиком колючим…

В основном нецензурные, а оттого Кириллу не всегда понятные, стишки и прибаутки сыпались из Джека, как из рога изобилия. Бог знает, где он их подхватывал. Может быть, сам и сочинял.

— Кому тут в рожу понадобилось?

Кирилл увидел приближающегося Рэда. Тот легко, словно тросточку, покачивал в руке топор. Джек переглянулся с Люком. «Черти» схватили ближайшее бревно и потащили к топке.

— Никому, — заступилась Марина, — тебе послышалось.

— Угу, — проворчал Рэд. Бросил в удаляющуюся спину Джека: — Что-то часто мне в последнее время «слышится»!

Спина выразительно продемонстрировала, что ее хозяин — глухой от рождения.

— Выспался? — вместо приветствия спросил у Кирилла Рэд.

В свете топки было хорошо видно, что майка на командире потемнела от пота, а глаза запали. Кирилл подумал, что Рэд, должно быть, стучит топором не первый час.