Заложники Солнца (СИ) - Страница 94

К оглавлению

94

Адапты, расположившиеся с двух сторон от Кирилла, наблюдали. По мере возвращения движениям «бункерного» осознанности, лица их светлели. Кажется, всерьез беспокоились за его дееспособность.

— Нормально раскрасило, — оглядев густую вязь, оценил Джек. — Завтра потемнеет и чесаться начнет — только ты, смотри, не чеши! Хуже сделаешь.

Кирилл кивнул, что понял. Больше пользуясь жестами, чем словами, попросил объяснить, что же такое произошло — из-за чего он, потеряв сознание в стоящей на твердой земле палатке, только что едва не утонул.

Выяснилось, что у адаптов, не избалованных наличием медикаментов — в частности, жаропонижающих средств — существовали свои методы борьбы с поднимающейся из-за ожогов температурой. Быстро посовещавшись, Рэдрик и Джек решили спасать очевидно загибающегося, несмотря на лекарства, бункерного так же, как спасали самих себя — без врачей и порошков. Пышущего жаром, потерявшего сознание Кирилла окунули в реку.

Эту жутковатую методику изобрели не они. Ноу-хау принадлежало Герману. Именно он когда-то, от полного отчаяния, не зная, чем облегчить страдания горящих жаром малышей, погрузил одного из них в ледяную родниковую купель. И, вопреки всем законам медицины, спас — и того мальчишку, и многих после него.

— Погодите… — Кирилла плохо слушался севший от воплей голос. — Я помню… карту. До воды… километров пятьдесят… было.

— Ну да, — прикинув что-то в уме, согласился Рэд. — Мы и гнали как ошпаренные. Жека?..

Разведчик кивнул.

— Угу. Увидали на карте, что река впереди — к ней и поломились. Тебя связали, чтоб не буянил, и почесали. Третьи сутки здесь колбасимся, на берегу.

— Сколько?!

— Тебе по ушам звездануло, что ли? Третьи — сутки, — раздельно повторил Джек. — Нас-то, если кто сгорел, долго полоскать не надо. Три часа, ну четыре — потом легчает. А тебя — вон сколько отмачивали.

— А Дикие?

— Нет здесь никого. Река, по ходу, недавно в берега вошла, возле нее топко. Не живут… А мост не смыло, можно будет проехать.

— И вы меня… все это время… в воде продержали?

— Почему все время? На день вытаскивали, потом опять окунали. Так и челночили туда-сюда, что твою блесну.

— Живой, блин, — с удовольствием проговорил Джек, разглядывая Кирилла. Неунывающая улыбка белоснежно сияла в темноте. — Командир, ты как хочешь — а я знал, что очухается. Девки на него хорошо клюют! А они нутром чуют, кому жить, а кому помирать. На скорых жмуров не западают, точно тебе говорю. — Движением фокусника красавец извлек откуда-то фляжку. Покосился на Рэда. — Сталкер?..

— Давай, — кивнул тот. — За здоровье надо. Будь жив, бункерный. — И протянул посудину к Кириллу.

По адаптской традиции, выпивая по очереди из одной и той же фляжки, чокаться следовало со лбами собутыльников. Кирилл подставил Рэду лоб. Об него мягко тюкнулась обшитая брезентом фляга, Рэдрик сделал глоток и передал посудину путешественнику. Друзья в очередной раз спасли ему жизнь. Но благодарить за это было непринято.

Самогон плюхнулся в пустой желудок блаженным теплом.

— Последняя, — заметил Джек, допивая остатки. — Теперь хоть сдохни — а до Новосиба добраться надо.

Как выяснилось вскоре, закончился у них не только алкоголь. За трое суток, убитых на возню с Кириллом, съестных припасов тоже заметно убавилось.

Рэдрик, проведя ревизию, вдвое урезал порции себе и Джеку. Кириллу категорично объявил, что тот и так три ночи воздухом питался, поэтому теперь пусть жрет как полагается. Посовещавшись, решили не тратить драгоценное время на охоту. По прикидкам Рэда, до Новосиба скудных запасов должно было хватить.

Командир и Джек отчаянно, как заведенные, качали рычаги. Перерыв делали только из-за вынужденных остановок, когда приходилось расчищать пути. От ослабевшего Кирилла толку было мало, и ему велели «не отсвечивать».

Путешественник, поморщившись, ввел себе витаминный комплекс — на редкость болезненную, но в его нынешнем состоянии жизненно необходимую дрянь — с неудовольствием заметив, что запас медикаментов тоже истощился. А управившись с этим, достал из рюкзака блокнот.

Сидя на качающейся платформе, при свете фонаря строчил в тетради все то, что давно вынашивал в голове, но никак не находил времени записать. От души надеялся, что сумеет потом разобраться в собственных каракулях — грифель то и дело соскальзывал с листа из-за тряски.

Идею, вывезенную из лаборатории Ильи, Кирилл успел обсудить с Борисом. И, пораженный услышанным не менее чем в свое время он сам, старик подсказал кое-что, до чего ни бункерные ученые, ни Илья с коллегами не додумались. «Кое-что» требовало тщательного осмысления и переноса на бумагу.

Адапты, в начале похода считавшие писанину Кирилла чем-то вроде легкого помешательства — странного, но для окружающих не опасного — постепенно к его занятиям привыкли и психическим здоровьем интересоваться перестали. Рэдрик лишь мрачно предрекал, что при такой качке и таком паршивом освещении глаза себе Кирилл «убьет на хрен».

Путешественник командира не слышал. Он с упоением писал.

К исходу четвертой ночи, пролетев два необитаемых поселка без остановки, а третий — отчаянно отстреливаясь, но без потерь, отряд прибыл в Новосибирск.

Глава 24
Новосибирск

Написанное Борисом письмо — обширное, на нескольких страницах, — пригодилось не сразу. Для начала гостей отвели в подвал какого-то здания и заперли. Борис предполагал такого рода встречу и настоятельно советовал обойтись «без резких движений».

94