Заложники Солнца (СИ) - Страница 43

— Ну? — недоуменно поторопил Рэд. — Что стряслось-то? Мои чего натворили? Жека, что ли, опять — маньяк неуемный?

— Да нет же… — Марина вздохнула. — Твои тут ни при чем.

— А кто при чем? — Рэдрик взял девушку за плечо. — Слушай. Хватит геройствовать, а? И не надо думать, что ты меня напрягаешь, что мы и так уже для вас слишком много сделали…

Марина страдальчески сморщилась.

— Ох, да я не о том совсем! Рэд. — Она глубоко вздохнула, как будто собиралась делать гимнастику — Олеся перед каждым занятием заставляла Кирилла размеренно, на счет дышать. А потом шумно выдохнула. — Рэд, поцелуй меня.

Кирилл сначала решил, что ослышался. Потом, поняв, что все расслышал правильно, даже сжался под одеялом — представив, что может ответить на подобную просьбу командир. Менее подходящую для поцелуев кандидатуру Марина не нашла бы, даже если бы обыскала все поселки во всей Цепи.

Стало безумно жаль эту милую и, очевидно, на почве усталости слегка тронувшуюся умом девушку. Кирилл твердо решил не дать Рэду обидеть ее. Как только тот подаст голос, нужно будет немедленно вылезти и вмешаться — пока командир не брякнул что-нибудь непоправимое. Понятно ведь, что Марина не в себе и едва ли соображает, что говорит! Нужно отвести ее к девочкам, чтобы успокоили. Рэдрик, конечно, хорошо к ней относится, но такие просьбы — уже чересчур! Он ведь даже на невинные Ларины предложения пойти прилечь всегда огрызается, что не устал, хотя видно, что еле на ногах держится. Он с головы до пят закован в свою командирскую броню и не приемлет нежности ни в каком виде.

Кирилл напрягся под одеялом и ждал, что ответит Рэд — готовый вскочить и заступиться за Марину. Она ведь — девушка, в конце концов, какой бы сильной ни казалась! А женщины жить не могут без того, чтобы кого-нибудь не целовать. У них это, можно сказать, природная необходимость. И в нынешних аномальных условиях, когда потенциальные матери лишены возможности иметь детей, относиться к ним следует тем более снисходительно. Кирилл успел приготовить целую оправдательную речь — внезапно осознав, что Рэдрик молчит как-то уж слишком долго. А когда заговорил, голос настолько изменился, что путешественник почувствовал — вылезать из-под одеяла ему не стоит.

— Тебя?.. Сейчас?.. — В этих словах было столько растерянности, что хватило бы на пятерых Кириллов.

— Ну… — запинаясь, проговорила Марина, — то есть, если не хочешь… — Она начала пятиться к двери.

Глаза стали такими несчастными, что больно смотреть.

— Стой. — Рэд поймал девушку за руку.

Лица командира Кирилл не видел, но даже спина выглядела озадаченной. Кирилл не понимал, что происходит.

До сих пор прямолинейностью и несгибаемостью Рэдрик напоминал ему железный лом. А сейчас вдруг начал мяться и заикаться, как Олег перед Любовью Леонидовной.

— Ты не то… — сбивчиво проговорил Рэд.

И замолчал. Марина тоже молчала, напряженно глядя. Она ждала.

— Я, просто… — выдохнул Рэд. — Столько раз себе запрещал даже думать…

Марина смотрела на Рэда так, как будто хотела насмотреться на много дней вперед. Как будто до сих пор была вовсе лишена возможности смотреть на него и очень из-за этого страдала.

Кирилл уже ничего не понимал. Кроме, разве, того, что сейчас на его глазах происходит что-то важное.

Марина несмело улыбалась Рэду. А тот долго не шевелился, будто застыл на месте. Потом поднес руку девушки к груди и осторожно прижал ладонь, накрыв своей. Бережно провел другой рукой по ее плечу. Марина подалась навстречу, и Рэдрик тоже шагнул ближе. А потом склонился к ее лицу и прижался губами к губам.

И тут до Кирилла, как выражались адапты, наконец-то дошло! Слава богу, что не успел себя выдать. Потому что, как оказалась, Марина просила Рэда вовсе не о таком поцелуе, какими обожала потчевать воспитанников Любовь Леонидовна.

То, что сейчас происходило между адаптами, называлось тем же словом, но было похоже на действо, о котором подумал Кирилл, примерно как нынешнее смертельное солнце походило на прежнее. Такими поцелуями обменивались мужчины и женщины в фильмах «про любовь» — из тех, что нравились Даше.

Кирилл, чтобы не обижать, иногда смотрел их вместе с подругой, но в местах с поцелуями скучал и старался незаметно подавить зевоту. Сейчас ему было не до зевоты. Понимал, что наблюдает картину, ни для его, ни для чьих-либо глаз не предназначенную, но заставить себя не смотреть не мог. Зрелище притягивало.

Тела адаптов прильнули друг к другу так, словно изначально самой природой были именно для этого и созданы. Рэд целовал губы Марины, скулы, шею, а она поворачивала голову так, чтобы ему было удобно. Они откуда-то знали это — как именно другому будет удобно. Кирилл словно наблюдал великолепно отрепетированный танец, в котором партнеры давно выверили каждое движение. Знают, чувствуют друг друга так хорошо, как только возможно, хотя все, что сейчас услышал, говорило об обратном.

До сих пор Марина и Рэд встречались только как два равных командира, хотя оба мечтали эту границу перейти. Самозабвенно, как сейчас, прильнуть друг к другу. Что-то все это время заставляло их сохранять барьер. Почему они это делали?.. И что вдруг произошло сейчас?.. Кирилл пытался думать отвлеченно, но удавалось это все хуже и хуже. Потому что адапты начали вытворять странные вещи.

Рэдрик взял Марину за талию, поднял и усадил на узкую спинку кровати, как на жердочку. Девушка обхватила его ногами. Откинулась назад — футболка поползла вверх. Рэдрик провел ладонями по обнажившемуся животу, и, забираясь под футболку, по груди — послышался приглушенный то ли вздох, то ли стон. А в следующую секунду — у Кирилла потемнело в глазах — Рэд снял с Марины майку.