Заложники Солнца (СИ) - Страница 46

В свете горящего у воды фонаря разглядел сердитое Олесино лицо. И расслышал, что она говорит.

— Отпусти! — требовала наставница. — Ты мне купальник порвал!

Кирилл, не очень понимая, что делает, разжал сомкнутые пальцы.

Порванные лямки упали в воду. И стало отчетливо видно, что фигура у Олеси вовсе не плоская. Кирилл увидел это прежде, чем адаптка успела подхватить купальник.

— Дурак! — сердито бросила Олеся. — Плыл же! Все нормально было, чего ты пересрался?

— Я… — Видение обнаженной груди все еще стояло перед глазами. — Я… Не знаю… Прости…

— Вали на берег. — Олеся придерживала лямки, озабоченно их рассматривая. Больше, кажется, переживала за испорченный купальник, чем за то, в каком виде оказалась перед Кириллом. — Там полотенце лежит, вытирайся и дуй к костру.

— А ты?

— Я потом! Еще не хватало, голой тут прыгать.

— Прости…

Кирилл выбрался из воды и без особого удивления увидел Рэда. Командир обладал потрясающим свойством появляться именно там, где его ждали меньше всего.

— Че орем? — безмятежно поинтересовался он. — Тонем?

— Уже нет, — проворчала Олеся. — Отвернись, у меня купальник порван.

Рэдрик присвистнул, отворачиваясь. Ехидно заметил:

— А пацанчик-то наш — окреп! Три недели назад листочков в сортир нарвать не мог, а теперь с девчонок купальники сдирает.

— Он молодец, — сказал Олеся. Судя по звуку, вышла из воды. А Кирилл на месте застыл от услышанного. — Он метра четыре сам проплыл. А потом вдруг задергался, как ужаленный — ни с того ни с сего. Но это бывает. И отжимаемся мы уже двенадцать раз.

— Круто, — сказал Рэд.

Кирилл с вызовом обернулся, уверенный, что командир насмехается. Но тот казался серьезным.

— Оделся?.. Пошли. Отпускаешь, Олесь?

— Валите.

Олеся вернулась к своему обычному спокойно-равнодушному тону. И Кирилл так и не понял, сердится ли все еще из-за купальника, или уже нет.

А после ужина случилось небывалое — Кирилл не смог заснуть. Обычно падал, по выражению Джека, как дохлый, и засыпал, едва успев раздеться. А сегодня — не мог. Закрывал глаза — перед ними вставала обнаженная Олеся. Или стонущая в объятиях Рэда Марина. Или обе они сливались в нечто томительное, зовущее, желанное…

Кирилл попытался, как учили, разобраться в ощущениях. Собрался, сконцентрировался, подумал как следует. И внезапно понял, что больше всего хочет сейчас оказаться на месте Рэда — тогда, в Вязниках. Хочет держать в руках девушку — Марину, Олесю, Лару — неважно кого, какую-то абстрактную девушку. Прильнуть губами к ее губам, а телом — к ее телу. А еще ему вдруг стали тесны трусы.

Взглянув на себя, Кирилл обомлел. Не сразу сообразил связать странную реакцию организма с навязчивыми видениями.

Стало жарко. Кирилл вынырнул из спальника.

— Ты чего? — спросил Рэд.

Он, оказывается, не спал. А может, спал, но проснулся — не поймешь. Приподнялся на локте и подозрительно смотрел.

Отмахиваться — бесполезно, это Кирилл понял еще в начале похода. Краснея и с трудом подбирая слова, попытался рассказать. Рэдрик слушал недолго и невнимательно.

— Слышь, — лениво перебил он, — ты свои колеса, которые вы в Бункере жрете, когда крайний раз глотал?

Кирилл похолодел. Вспомнил, что последнюю пилюлю «антилава» — препарата, нормализующего гормональный фон, — принял еще дома, а с тех пор, задавленный трудностями походной жизни, — ни разу.

Как, оказывается, мало времени нужно на то, чтобы в организме проснулись первобытные инстинкты! Что же дальше-то будет?

Рэдрик, цепко наблюдавший за ним, усмехнулся.

— Жри колеса, не забывай! А то ж, того гляди, в такое же зверье как мы превратишься. Потом тебя твои, стерильные, на порог-то не пустят. Чтоб не напоганил.

Кирилл вспыхнул.

«Человека определяет разум, а не инстинкты, — вот что следовало ответить Рэду. — Тому, кто властен над своим телом, химические барьеры не нужны!» Но к моменту, когда эта гордая фраза придумалась, отвечать было некому. Рэдрик заливисто храпел.

* * *

К предстоящему переходу адапты готовились серьезно. Впереди поджидало печально известное шламовое болото — бывшее хранилище химических отходов. После того как все случилось, подпитываемое дождями и бурными ручьями вместилище разлилось широко. Вода со временем ушла. Но там, где когда-то проходила дорога, остались километры ядовитого болота.

Чистую воду отряд вез с собой в резиновых мешках — в ближайшие двое суток пополнить запас будет негде. Лошадей обули в высокие, по самое брюхо, гамаши, чтобы не разъело ноги. Гамашами Кирилл заинтересовался, материал был незнакомый — разработки, по-видимому, велись без его участия — но рассмотреть изделия подробно «пассажиру» не позволили. Шлепнули по рукам и приказали не лезть, куда не просят. На морды лошадям Олеся натянула что-то вроде чехлов с прозрачными отверстиями для глаз и сменными респираторами у ноздрей. Собственные рты и носы адапты тоже закрыли респираторами. Поверх камуфляжа облачились в защитные комбинезоны.

Кириллу помогала Лара — при подготовке к миссии решено было снабдить его, вместо респираторов, баллоном со сжатым воздухом. Лара помогла закрепить у лица маску с кислородным шлангом и выдала защитные очки. ПНВ к очкам прилегал плохо.

— Можно это пока снять? — прогнусавил Кирилл. — Я почти ничего не вижу.

Лара покачала головой.

— Уже нельзя, к болоту подходим. Хочешь зрячим остаться — не снимай.

Кирилл покорно вздохнул. Постарался приладить прибор получше. И охнул — увидел вдалеке болото.