Заложники Солнца (СИ) - Страница 77

Вера замерла с джинсами в руках.

Рэдрик, отложив нож, холодно взглянул на Кирилла. Поднялся на ноги. С ледяным спокойствием осведомился:

— И давно ты у нас командовать начал?

Кириллу показалось, что видит, как Рэд наливается злостью. Те, кто хорошо его знал, от такого тона спешили побыстрее «притвориться дохлыми».

— Прости.

Кирилл сумел выдержать яростный взгляд. Внутренне приготовился к оплеухе, к потоку ругани — к чему угодно. Сам не ожидал от себя таких слов. Но, произнеся их, понял, что теперь стало легче. Что бы ни случилось, решение он принял. Решил защищать Веру. И должен защищать до конца.

— Прости, командир. Но мне кажется, что так правильно.

— Кажется, значит. — Рэд обвел глазами Олесю и Джека. — Еще кому-нибудь кажется?

Джек, сунувший в рот сигарету и шаривший по карманам в поисках спичек, так и застыл — с сигаретой в зубах и руками в карманах. Присевшая рядом с Верой Олеся — она скинула рюкзак, собираясь убрать ботинки, — наблюдала за происходящим молча, исподлобья. Как отнеслись бойцы к его поступку, Кирилл пока не понимал.

Первым очнулся Джек. Вытащил спички и закурил.

— Да ладно, че ты, — бросил Рэду он. — Не видишь — скучно бункерному, по ушам ездить некому! Охота ему — пускай тащит.

Кирилл с облегчением выдохнул.

— Ширяться чтоб прекратила, — по-прежнему глядя исподлобья, подала голос Олеся. — Тошнит от ее писка. А еще раз нюхачкой назовешь — в лоб получишь! Поняла? — Это было сказано Вере.

И Кирилл выдохнул повторно.

— Я совсем уже мало ширяюсь! — тронув для убедительности Рэда за брючину, похвасталась Дикая. — Я…

— Цыц, — бросил командир. — Тебе слова не давали.

Вера поспешно смолкла. Только смотрела на Рэда снизу вверх, с такой мольбой в глазах, какой Кирилл три ночи назад и предположить не мог. Вот что значит почувствовать себя не «общественным достоянием», а человеком.

— Ладно, хрен с тобой, — решил Рэд. — Только имей в виду — заноешь еще хоть раз или про дозу вякнешь — врежу так, что вперед собственного визга к Сивому прилетишь! Поняла?

Вера вместо ответа обняла командирскую ногу. И заплакала.

— К людям… — сквозь всхлипы расслышал Кирилл. — В поселок… У людей… буду жить…

— Ты сдурела, что ли?! — Обалдевший Рэд попытался оторвать от себя тонкие руки. — Отпусти, слышь!

Вера мелко кивала, но выпускать командира явно не собиралась. Кажется, и не слышала, что он говорит.

— У людей… — повторяла она. — Как нормальная…

— Пацаны, да отцепите ее! — взмолился Рэд. — Бункерного лапай, дурища! Слышь?! Это его заморочки… Гуманист хренов.

Наказанием за «выступление» Рэдрик назначил Кириллу мытье котелков до самого Новосиба.

Вера с готовностью вызвалась помогать. Она удивительно преобразилась. Не ныла, ни с кем не ругалась и даже дозу не просила: Кирилл сам, заметив, что Дикая начинает дрожать и покрываться испариной, отмерял и вводил ей наркотик.

— Ты скажи Сталкеру… Там, дальше, стая должна быть, — смущенно попросила на привале Вера. — Я только сейчас вспомнила.

— Где?

— Не знаю. Знаю, что большая стая. Там город был, до того, как все случилось. Сивый пытался через них прорваться, хотел у вояк патронов выменять — не пустили. Это их территория.

— А сама почему не скажешь?

Вдоль рельсов они шли четвертую ночь. Никаких следов «вояк» пока не встретили, а о Диких вовсе не подозревали.

Вера сжалась.

— Боюсь. Вдруг подумает, что нарочно не предупредила. Прогонит еще…

— Прогоню, — грозно пообещал Рэд. Возник, как водится, неведомо откуда — как будто из-под земли вырос. — Полетишь с попутным ветром, и бункерный не поможет! Еще какие новости? Больше ничего не «вспомнила»?

Вера угрюмо промолчала.

Чтобы не напороться на «большую стаю», решили, не доходя до города, углубиться в лес. Отряд вела настороженная Олеся.

«Дикие», — время от времени останавливаясь, говорила она. И бойцы забирали сильнее к югу. На обход неведомой стаи потратили целую ночь. Добрались до реки — широкой, с заболоченными берегами.

Плавать Вера не умела. Ее, вместе с вещами, Джек повез на лодке. Рэд, Кирилл и Олеся разделись и поплыли.

Было очень страшно. И вода здесь оказалась не в пример холоднее той, в которой Кирилл учился плавать. ПНВ пришлось снять, чтобы не испортить, а ночь выдалась безлунной. Он мог ориентироваться только на всплески — адапты страховали спутника с двух сторон.

Чтобы не думать об отсутствии дна под ногами и не запаниковать, Кирилл, как учила Олеся, сосредоточился на движениях. «И — раз», — командовал он себе. «И — два!» Ох, да сколько же еще плыть… И — раз! И — два!

На берег выбрался совсем обессиленным — не столько от плавания, сколько от страха. Оставшиеся километры брел, уповая лишь на то, что путь не может продолжаться бесконечно. В какой-то момент, почувствовав странное облегчение, понял, что с него снимают рюкзак. Это был Рэд.

Кирилл не протестовал. Мимоходом подумал, что командир в очередной раз успел вовремя. Еще сотня шагов — и вместе с рюкзаком адаптам пришлось бы тащить его самого. А освобожденный от груза, сумел добраться до сухого места на своих ногах.

Следующей ночью вышли позже, чем обычно — Рэдрик позволил бойцам отдохнуть. Снова добрались до железки.

Олеся вдруг остановилась.

— Дикие! Вон там. — Она показывала вперед.

С обеих сторон к железнодорожному полотну подступал лес. Но вдали, похоже, заканчивался.

— Обходим, — решил Рэд. — Хотя странно… Что им там делать?